ЕЛЕНА БАРХИНА 
 Письмо о Риме                          

Письмо о Риме


         Этим летом мне необыкновенно повезло. Сбылась моя давнишняя мечта - я поехала в Италию. Несколько дней я провела на маленьком острове Понза в Средиземном море и две недели в Риме. Вернулась я настолько переполненная впечатлениями, что никому толком ничего не могла объяснить. А однажды проснулась ночью, села к компьютеру и записала все то, что ты теперь читаешь.

ПОНЗА:


         Здесь летают махаонаоны и бронзовки. Удивительно, на чем здесь только не плавают в этом Средиземном синем-синем море - на всех видах водного транспорта от двухместных байдарок до четырехмачтовых кораблей (бригантинах ? - нет, не бригантинах, как-то еще, но и бригантины здесь тоже плавают). Вот и сейчас на горизонте высокий остров, а рядом туманный контур этого четырехмачтового чуда. И ты чувствуешь себя Уллисом… Человеком вне времени, обманувшим смерть…
         Древняя Римская дорога - ей больше двух тысяч лет. Проходящая под арочным сводом она пролегает под горой, длинною почти пол километра. Иногда в потолке ее встречаются провалы и тогда ты видишь немного ночного неба, но без света, только по контрасту цветов и несколько звезд.
         В темноте, на ощупь отыскиваешь свечу, бредешь с нею, как Бэкки Тэтчер и вдруг выходишь к морю. Маленький пляж, один из немногих на этом острове. На нем два ресторана со свежими дарами моря - маленькие домики с террасами. Туристы сюда не забредают и рестораны закрываются рано - в полночь. Но жизнь на пляжике (всего-то метров двести длинной) продолжается. Кто-то ночует на лежаках. Тут и там горят свечи. Позади и по бокам гора - края острова Понза, над тобою небо полное звезд и запах водорослей и рыбы. Недалеко от берега пришвартовано несколько лодок. Ты заходишь в теплую ночную воду, черную и от этого немного страшную. Вода и воздух одинаковой температуры и поэтому ты просто постепенно меняешь среду, не чувствуя дискомфорта. Падают звезды, но желание загадать ты ни разу не успеваешь. Да и надо ли? Чего здесь не хватает? Плывешь, но недолго. Не стоит заплывать далеко в неизвестность, можно окончательно потеряться - лучше устраивать короткие вылазки - но каждый раз чуть дальше - берите пример с кошек!
         Потом выходишь на берег, и, пока сохнешь, сидя на крупном холодном песке, прислонившись к камню, слышишь как море мурлыкает тебе шепотом. И подкрадывается рассвет.
         А с утра берешь напрокат моторную лодку с тентом и плывешь вдоль берега, заглядывая в пещеры и гроты, огибаяя одиноко стоящие белые скалы, как огромные драконьи зубы. И лежа на носу лодки под нескончаемую латынь разглядываешь дно, увеличенное и искаженное сине-зеленой водой - стаи рыб, подводные скалы, раковины…

РИМ.


         Невозможно теперь представить, как можно было жить, зная, что ОН существует, но не будучи с ним знакомым. С этим поистине Вечным Городом. Цвет - темно-желтый (охра), мягкий оранжевый, темно-зеленый, синий… Тибр, как тяжелый серебристо-зеленый шарф, брошенный небрежно. Низкие берега. В него хочется войти и поплыть. Река - олицитворение вечности. Атмосфера. Влажность? Температура? Химический состав воздуха? Память? Ощущение такое, что границы между кожей и воздухом не существует. Непонятно, где кончаешься ты и начинается Рим. Он растворяется в тебе, а ты в нем.
         Форум ночью - путешествие сквозь время, Пантеон, могила Рафаэля, Коллизей, Кампидолий, Тамплиерский Храм-корабль, принадлежащий теперь Ордену Мальтийского Креста, в замочную скважину которого виден подсвеченный купол и башня Собора Святого Петра - не больше и не меньше, только собор. Так было задумано, и это удивительно, так как он расположен довольно далеко, на другом берегу Тибра.
         Там же неподалеку - Замок Сан-Анжело - место заточения Бенвенутто Челлини и графа Калиостро. От него по набережной - доходишь до площади Святого Петра - самой большой в Риме.
         Сан-Пьетро - Сердце Ватикана - порождение папского тщеславия - невыносимо прекрасный, огромный, отделанный внутри красным мрамором, со множеством изумительных скульптур и величественной гробницей святого в центре. Но, кажется, что бога там нет. Слишком уж все земное. Но вот через окно падает луч света и осеняет тебя благодатью, тем неописуемым чувством покоя и абсолютного счастья, а потом лишь большой желтый круг перед закрытыми глазами. Все великолепие исчезает и ты остаешься один на один с самим собой. Необходимо время, чтобы вернуться. Вилла Боргезе, равной которой нет нигде в мире. Там ты берешь напрокат удивительно удобный велосипед и катишь по дорожкам, которые как-будто устроены специально для этого - почти всегда едешь под гору, а наверх - успеваешь въехать по инерции от предыдущего спуска. Фонтан Морских Коньков Бернини- самого значительного и прекрасного архитектора и скульптора Рима (его же Фонтан Тритона на Пьяцца Барберини, его же Фонтан Трэви, Фонтан Черепах, слоник с египетской стэллой на спине и хитрым взглядом…), ипподром, башенка с часами, скульптуры, расположенные в арках, сама вилла, в которую я так и не успела заглянуть, и аллеи славы. Ты движешься средь вереницы каменных бюстов по обеим сторонам аллеи - самых известных и значительных римлян - от Цицерона и Вергилия до Муссолини (хотя насчет последнего я не уверена). Восхитительные пинии с плоскими кронами - они вообще повсюду - основа этого города, ровесники руин, эвкалипты…
         Смотровая площадка, с которой видна часть Рима (один из семи знаменитых холмов). Римская стена, почти полностью окружающая город, Тибр, Пьяцца ди Спанья, Пьяцца Навона с тремя фонтанами все того же Бернини - тот, что посередине, называется "Мраморная сказка Эзопа". Via Dora - с огромной аркой под потолком которой на четырех цепях висит самая настоящая люстра со множеством свечей, улица приводит на площадь четырех домов безумного архитектора. В стиле арт-деко они украшены всем, чем только можно украсить дом - мозаикой, фресками, маленькими фигурками животных и птиц, балконами разных размеров с чугунными литыми решетками, сродни балконам Гауди, окнами всех форм и размеров, террассами, покрытыми красной черепицой, особенной, такую я встречала только в Риме, сад перед домом полный пальм, олив, кипарисов и мандариновых деревьев.
         Слепые окна этого города, закрытые ставнями от палящего солнца. Жизнь начинается после заката. Граттакекка (колотый лед с сиропом - утешение бедняков) и большие ломти арбуза ночью на берегу Тибра. Свежий лимонный сок с кокосовым молоком. Глоток ароматного кофе из крошечной чашки. Храм весталок - круглый домик под остроконечной крышей, окруженный колоннами. И снова выходишь к Коллизею. Бесчетное количество котов облюбовали Коллизей и руины Форума. Они здесь повсюду - куда ни глянь, и считаются национальным достоянием Рима. Подходят с тобой общаться, мурчат тебе по-латыни свое кошачье удовольствие от вашей встречи. Множество деревьев с белыми и розовыми цветами. Ночью на Форуме безлюдно и мы пробираемся через забор, прячась от охранников, оттирая руки от липкой смолы персиковых деревьев и путешествуем сквозь время. Лесенки, фонтаны, арки, храмы, колонны, площадки, камни, катакомбы,снова дорога под сводами, которая приводит тебя назад, вглубь времени. И ты выходишь из под ее сводов потрясенный собственной трансформацией - в кого? Здесь проходили Ромул, Траян и Цезарь, Август и Нерон. А теперь идешь ты. Кипарисы вокруг, полная луна, цикады…
         Выставка футуристов в Национальной Галлерее, художников - не смешивавших цвета, поющих войну и облик неизящного (Ungracioso). Экскурсия на французском языке, превращающемся в эсперанто. Umberto Boccioni, Giacommo Balla, Giovanni Korompau - итальянский художник-авиатор, рисовавший вид земли с самолета. В манифесте женщин-футуристов слова на немецком: "Абсурдно делить человечество на женщин и мужчин. Мир состоит только из женственности и мужественности".
         Синагога, Гетто и фашистский район города, построенный при Муссолини - полный странных зданий - одно из них - серый, многоэтажный куб состоящий из одних арок и поэтому, кажущийся сквозным и наполнненым воздухом, огромный стадион и множество скульптур - переосмысленный древне-римский реализм - высокие мускулистые, вскинувшие руку на манер "Хайль, Гитлер", вместо пионерского салюта.
         Мы покупаем пиццу - не ту, что ты знаешь, а совсем особенную, с кабачковыми цветами и сыром и едем на Аппиеву дорогу - Дорога Аппия Антика. Одна из настоящих римских дорог, сохранившая свою тайну и очарование. Разрушенная временем, но непобежденная им. Ей 2313 лет. По обеим ее сторонам тянутся кладбища двадцати поколений и памятники по умершим. Там же в садах спрятанны дорогие виллы. Некоторые из них пристроены к остаткам древних римских стен и оживляют руины. Архитекторы здесь бережные. Термы Караккалы на полторы тысячи человек, наистраннейшие постройки - огромный, заостренный с обеих сторон цилиндр установленный вертикально на каменном основании, остатки арки, надгробные камни, полуразрушенные скульптуры древних римлян. Порта Аппия - Ворота Святого Себастьяна и Римское поле. И снова кошки.

Nel mezzo del cammin di nostra vita
Mi ritrovai per una selva oscura,
Che la diritta via era smarrita…

         Ресторан "Себастьяно а ла Шалупа" (Лодка Себастьяно) в Ференце ночью, с удивительной едой, желтыми и синими скатертями и стульями, терраса, а с нее выход на пляж к морю. Там за морем - Сардиния. И, искупавшись, можно лежать в темноте, под пляжными зонтами из сухой травы на огромных мягких подушках разбросанных на песке вокруг низких столиков с горящими на них большими свечами, пить кофе, слушать, доносящуюся из ресторана музыку и смотреть в ночное небо. А над тобой - луна.
         И последняя ночь в Риме. Пьяцца Эскуилино со множеством маленьких улочек, площадей и двориков вокруг. Крохотные кафе и желатерии. Множество молодых римлян с подругами - все на скутерах - поют и хохочут, а потом быстро-быстро говорят и снова смеются. Потом мы несемся на мотоцикле сквозь римскую ночь, огибая стену Ватикана на виллу Памфили - еще одна смотровая площадка с одного из семи холмов - на южную часть Рима. Виден овал Коллизея. Но далеко и неясно.
         Смириться в душе с завтрашним отъездом - невозможно. Но точно знаешь, что теперь ты будешь возвращаться сюда во снах и наяву всю следующую вечность. И этой неизмеримой любовью к Риму будет наполнена твоя жизнь.